19 сентября в Концертном зале имени Чайковского состоялся вечер памяти Альберто Дзедды – выдающегося дирижера, музыковеда и писателя. С именем Дзедды, в первую очередь, ассоциируется искусство Джоаккино Россини: маэстро всю жизнь горячо пропагандировал его творчество, в 1980 году организовал знаменитый Россиниевский оперный фестиваль в Пезаро.

Альберто Дзедда хорошо известен московским слушателям. Четыре раза он принимал участие в Большом фестивале Российского национального оркестра. И в сентябре этого года предполагался новый визит итальянского мэтра в Москву, но жизнь, как известно, вносит свои коррективы.

На сцене в памятный вечер – Ольга Перетятько-Мариотти. Это закономерно, потому что именно Альберто Дзедда открыл для молодой российской певицы перспективу большой западной карьеры. Они много и продуктивно работали вместе, были дружны.

Благородный порыв Ольги Перетятько воздать дань памяти своему великому учителю реализовался в специфическом формате. Певица сделала попытку соединить сольный филармонический концерт и конферанс-воспоминание, в итоге за два отделения исполнила семь арий, и не так удачно, как могла бы.

Ольга, мужественно преодолевая естественное волнение от непривычного амплуа, рассказывала довольно интересные истории: например, о совместной записи диска, о репетиционных процессах и некоторых тайнах искусной музыкальности Альберто Дзедды.

Конечно, внятного, структурированного и логического повествования не получилось. Важно понимать, что это объективно отдельное и далеко не самое простое искусство, к тому же способное неожиданно открыть для публики что-то сверх задуманного. Речь идет о некоторых личностных качествах, неминуемо наносящих оттенок на артистический образ. Пять минут речи – и мы видим, пусть минимально, но превышенный градус самолюбования на сцене или утрированное кокетство. Кого-то это наверняка прельщает, а кто-то, как и я, считает подобное недопустимым.

Что касается вокальной части вечера, повторюсь, безукоризненной она не стала. Скорее всего, именно из-за неудачи в чуждом жанре, что явно ощущали многие слушатели в зале и, как было видно, даже сама певица.

Ольга Перетятько, по понятной причине, выбрала исключительно музыку Россини: арии из опер «Семирамида», «Путешествие в Реймс», «Танкред», «Турок в Италии» и «Севильский цирюльник». Обобщенно говоря, многим колоратурам, сложным техническим ходам не хватало точности, выверенности. Учитываем – волнение певицы хорошо чувствовалось. Жаль, что один просчет, казалось бы, всячески оправданный, многого лишил певицу и её публику.

Оркестр Плетнева – превосходный, один из лучших. Но дирижер Кристофер Франклин (США-Италия) с музыкантами, к сожалению, не сработался: уже в Увертюре из «Севильского цирюльника», звучавшей в начале концерта, группы оркестра несколько раз элементарно не могли совпасть… Не привнес художественной ценности приглашенный маэстро и в репертуар солистки.

Приведу в пример один показательный момент. Перед арией Розины на экране показали небольшой фрагмент репетиции Дзедды, где он говорит про исполнение вступления, дает уникальные рекомендации. Экран погас, и оркестр заиграл с точностью до наоборот. Что ж, будем считать, каждый имеет право на собственную интерпретацию.

Резюмировать эту статью можно только тем, что «всему свое место». Думаю, если бы Ольга Перетятько выбрала для памятного вечера камерный зал – появилась бы искомая атмосфера, тот необходимый настрой и необъяснимая теплота, если бы пела она при этом не настолько сложные и большие арии – вдруг сочетать два жанра было бы проще, если бы более серьезное внимание уделялось подбору фотографий и видеозаписей. Если бы.

Альберто Дзедда непременно достоин лучшего. Предлагаю еще раз вспомнить его, найти время и что-то послушать из записей, а пока прочесть несколько цитат из его интервью Анне Ефановой:

«Я обожаю музыку Россини, она прекрасна. Но еще более прекрасно то, как Россини воспринимает мир. Нельзя точно сказать, где он плох, а где хорош. Хотя некоторые пытаются – и зря тратят время».

«Чаще мне нравится музыкант и не нравится человек. Музыка не отражает для меня личность человека. Разве Моцарт знал, что напишет “Дон Жуана”? Что «Семирамида” станет последней серьезной оперой Россини? Стравинский понимал, что я перестану дирижировать его музыкой потом?».

«Когда ты прочел много книг о жизни и творчестве музыканта – это не значит, что ты по-настоящему знаешь его, как человека. Все гении – выдающиеся личности, но не все позволяют быть с ними на одной волне».

Автор фото — Ирина Шымчак

Все права защищены. Копирование запрещено