Итоги XXI Международного фестиваля балетного искусства имени Рудольфа Нуреева
«Журавлиная песнь». Г. Мавлюкасова — Зайтунгуль и журавли
Удивительная всё-таки «вещь» ‒ перекличка времён и имён! Мог ли подумать маленький уфимец Рудик Нуреев, чьи дошкольные годы пришлись на Великую Отечественную войну, что он не только будет танцевать на сцене Башкирского театра оперы и балета, но станет одним из самых известных балетных танцовщиков мира? Но в годы войны слово «мир» для маленького ребенка, да и для взрослых тоже, означало, прежде всего, прекращение войны, т. е. победу в ней. А «мир» в значении «страны планеты Земля» покорился взрослому Рудольфу – мало кому из балетных артистов довелось купаться в такой славе, какая досталась Нурееву. Но земной славы ему, видимо, было недостаточно, недаром же он говорил о себе: «Я умру полубогом». Может, он был полубогом при жизни, а после смерти для балетного мира стал абсолютным божеством.
В России именем Рудольфа Нуреева названы целых два международных фестиваля: Фестиваль классического балета в Казани и Фестиваль балетного искусства в Уфе. Мой рассказ будет об уфимском фестивале, который в этом году проходил уже в 21-й раз. Его программа состояла из балетов, в которых танцевал великий Руди, ‒ «Лебединое озеро», «Баядерка», «Корсар» и особая гордость Башкирского театра оперы и балета, хозяина фестиваля, ‒ национальный башкирский балет «Журавлиная песнь», который оказался первым балетным представлением, увиденным семилетним Рудиком. Этот же балет стал первым спектаклем (уж совпадение или нет), где юный Рудольф станцевал сольную партию, небольшую и несложную, ‒ танец джигита с шестом, но она стала для начинающего танцовщика судьбоносной. В 1955 году на Декаде башкирской литературы и искусства в Москве, куда уфимский театр привез свою «Песнь», Нуреева заметили педагоги Ленинградского хореографического училища имени Вагановой и рекомендовали его для поступления на учёбу – высокий старт был дан.
Новинка фестивальной программы ‒ участие в ней двух приглашённых театров оперы и балета – екатеринбургского и челябинского. Екатеринбуржцы привезли «Ромео и Джульетту» Сергея Прокофьева (хореограф Вячеслав Самодуров), а челябинцы – «Эсмеральду» Цезаря Пуни в бессмертной хореографии Мариуса Петипа (новая редакция Юрия Бурлаки). Участие в фестивале не только приглашённых солистов, а целых театральных коллективов – большое событие для любого фестиваля, и не каждый фестиваль может себе такое позволить. Другой вопрос – качество привезённых спектаклей. В постановке Самодурова трудно узнать классических Ромео (Александр Меркушев) и Джульетту (Екатерина Сапогова), скорее, это история, скажем так, о Роме и Жене. В третьем акте танцев практически нет, одна пантомима, но здесь нельзя не отдать должное актёрскому таланту Екатерины Сапоговой. Костюмы Ирэны Белоусовой – под стать хореографии: невнятные, «без роду и племени». Странное решение: на лифах женских платьев – фотопечать картин итальянских мастеров эпохи Возрождения (следует из программки). Разглядеть эти крошечные принты из зала невозможно, даже из 4 ряда, где я сидела. Зачем тогда они? В любом случае, эти принты не заменят полноценные костюмы, отвечающие стилю эпохи. Декорации – покосившиеся полукруглые ярусные галереи из металлических прутьев кровавого цвета напоминают не Верону, а тюремный дворик, на галереях-переходах которого вот-вот покажутся охранники с ротвейлерами (художник-постановщик – Энтони Макилуэйн). Единственный, кто доносил до зрителей изначальную суть балета, был оркестр под управлением дирижёра Большого театра и главного дирижёра Екатеринбургского театра оперы и балета Павла Клиничева.
«Эсмеральда»Челябинского академического театра оперы и балета – изумительно красивый спектакль (сценография Дмитрия Чебарджи, художник по костюмам Татьяна Ногинова (с использованием эскизов И. Всеволожского (1899)). Именно такой красоты декораций и костюмов публика и ожидает от старинных балетов, а, впрочем, – от любых. Ведущие солисты ‒ Екатерина Хомкина-Сафронова (Эсмеральда), Дарья Демченко (Флер ле Лис) и Алексей Сафронов (Феб де Шатопер) были вполне на уровне, а в целом, челябинской труппе есть в чём совершенствоваться.
Открылся фестиваль долгожданной «Журавлиной песнью». Этот балет создавался в 1940-х годах. Музыку к нему написал Лев Степанов, а консультантом Степанова по башкирскому фольклору стал молодой композитор Загир Исмагилов. В результате этого сотрудничества получилась замечательная музыка, в которой народные мелодии облечены в симфоническую форму и главные герои имеют яркую музыкальную характеристику — каждый свою. Либретто на основе башкирских легенд создал знаменитый танцовщик Файзи Гаскаров. Юноша Юмагул (премьер Башкирского театра Ильдар Маняпов) любуется природой на лесной поляне. В небе пролетает стая журавлей и Юмагул следит за их полётом, наигрывая на курае журавлиную песню. Услышав дивную мелодию, птицы опускаются на поляну и начинают танцевать. Юмагул присоединяется к ним. Появляется Зайтунгуль (прима-балерина Башкирского театра Гульсина Мавлюкасова), Юмагул объясняется ей в любви. Вдруг, как смерч, на поляну влетают охотники под предводительством Арсланбая (Сергей Бикбулатов) и начинают стрелять журавлей. Зайтунгуль и Юмагул находят подранка и помогают ему взлететь. Отец Зайтунгуль Абрай (Ромен Хурматуллин) хочет выдать её замуж за богатого Арсланбая. Но старейшина (Вячеслав Журавлёв) требует исполнения старинного обычая – соревнования джигитов за право взять в жёны красивую девушку. Юмагул побеждает Арсланбая, но тот коварно наносит ему рану, а его слуги оттаскивают раненого подальше в лес. Зайтунгуль готовят к свадьбе с Арсланбаем, но во время налетевшей бури ей удаётся убежать. Привязанного в лесу к дереву Юмагула освобождают журавли, и тут его находит Зайтугуль. Но в этот момент беглянку настигает неудавшийся жених, которого убивает вступивший с ним в схватку Юмагул.
«Журавлиная песнь». С. Бикбулатов — Арсланбай
Поставила балет Нина Анисимова, балетмейстер Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова (сейчас – Мариинский театр), а учесть национальные аспекты ей, помимо Файзи Гаскарова, помогал первый исполнитель партии Юмагула Халиф Сафиуллин. Премьера состоялась в 1944 году и была приурочена к 25-летию Башкирской АССР.
Обновлённая версия балета идёт в редакции Шамиля Терегулова (постановка его же) и хореография эта удивительна разнообразием: у каждого действующего лица, а не только у главных героев – уникальный и узнаваемый образ. Изысканны танцы журавлей, но особенно впечатляет их «походка» ‒ именно так эти чудесные птицы переставляют ноги! Поразительно, как хореографу удалось перевести характер движений, присущий журавлям, в классический танец! В спектакле гармонично сочетаются стилизованные башкирские народные и обрядовые танцы и классический балет. Очень выразителен танец охотников: группа во главе с Арсланбаем в башкирских народных костюмах и шапках, отороченных куницей, как ураган, влетает на поляну и начинает свой огнедышащий танец. По мощи, напору, бешеной энергетике и темпу этот танец напоминает «Половецкие пляски» из оперы Бородина «Князь Игорь». В классической части балета – великолепные адажио, интересные поддержки, нежные сольные танцы Зайтунгуль, воздушный «журавлиный» кордебалет. Сценография великолепна, за что браво-брависсимо художнику Рифхату Арсланову. Здесь и башкирские пейзажи с лесом, рекой и горами, и роскошная «настоящая» юрта богача Арсланбая, и необыкновенное многообразие башкирских народных костюмов, как женских, так и мужских, и очень трогательные костюмы журавлей. Словом, красота и ещё раз красота. Щемящая сцена во II акте, когда Зайтунгуль готовят к свадьбе с Арсланбаем, она очень грустно танцует в кругу своих подруг и в это время в небе пролетает видео-клин журавлей, а оркестр издает «журавлиный клич» (дирижёр-постановщик – Марат Ахмет-Зарипов).
«Журавлиная песнь» ‒ спектакль-долгожитель, а долгожителями являются только постановки, востребованные публикой. Так что не удивительно, что он поразил семилетнего Рудика Нуреева, и уже 73 года радует зрителей всех возрастов. Символично, что в тот день, когда маленький Нуреев попал на «Песнь», партию Зайтунгуль исполняла легендарная башкирская балерина, Народная артистка СССР Зайтуна Насретдинова. Балетный критик Рене Сирвен писал: «Париж не имел счастья аплодировать госпоже Насретдиновой. Но её знает весь мир, благодаря восхищению Рудольфа Нуреева её мастерством». К слову, во время фестиваля на могиле, где похоронена Насретдинова, открыли ей памятник, на котором изображен клин летящих журавлей.
В «Лебедином озере» (постановка Юрия Григоровича, сценография Симона Вирсаладзе) блистали солисты Михайловского театра Екатерина Борченко (Одетта-Одиллия) и Иван Зайцев (Принц). Борченко – балерина с богатыми природными данными: тоненькая, с великолепными «лебедиными» руками, красотой линий и воздушной лёгкостью. Её Одетта была очень нежная, благородная, настоящая королева лебедей. Удивительно, как Екатерина сумела тут же перевоплотиться в темпераментную, энергичную, напористую и властную Одиллию. Одетте-Одиллии очень повезло с Принцем. Иван Зайцев – элегантный, поэтичный, музыкальный, легко танцующий, у него все движения как будто сами по себе делаются, при этом он прекрасный партнёр. И Зайцеву, и Борченко, продемонстрировавшим отличную школу, очень шли эти образы. Но невозможно обойти вниманием и солиста башкирской труппы Андрея Брынцева. Его весёлый, задорный и немного грустный Шут впечатлил прыжками и пируэтами.
«Лебединое озеро». Принц — И. Зайцев, Одетта — Е. Борченко
В «Баядерке» (балетмейстер-постановщик Шамиль Терегулов, художник Дмитрий Чебарджи) Никию исполнила солистка Большого театра Дарья Хохлова. Претензий по исполнению к Дарье нет, однако же, её «перетанцевала» в менее крупной партии Гамзатти прима-балерина Башкирского театра Гульсина Мавлюкасова. Великолепным Солором – и по технике, и по актёрской выразительности ‒ был премьер башкирской труппы Рустам Исхаков. Блистали в искромётном индусском танце коллеги Гульсины и Рустама по труппе Адель Овчинникова и Сергей Бикбулатов. Обратил на себя внимание в маленькой партии факира Магдаваи Тагир Тагиров (тоже Башкирский театр). Золотого божка исполнил ведущий солист Национального театра Словакии Артемий Пыжов, очень фактурный и техничный танцовщик среднего роста, но в спектакле его Божок казался гигантским – вот она, магия сцены!
Завораживающе потусторонними были тени в III акте, где во всей красе продемонстрировал своё искусство высококлассный кордебалет Башкирского театра. Во многих театрах Европы «Баядерка» идёт без акта «Тени», т.к. далеко не в каждом театре есть достаточно многочисленный кордебалет высокого уровня, способный исполнить непростую хореографию теней. Так что башкирская труппа во главе с художественным руководителем балета Леонорой Куватовой может гордиться собой, а мы – ею.
В красивейшем спектакле «Корсар» (хореограф-постановщик Юрий Григорович, художник-постановщик Николай Шаронов) с «настоящим» деревянным кораблём, с ветром, бьющимся в парусах, с пенящимися бирюзовыми волнами Конрада и Медору танцевали солисты Большого театра Артемий Беляков и Ангелина Карпова. Всё вроде бы хорошо, но не могу сказать, что глядя на них, сердце замирало. В картине «Оживлённый сад» сольную вариацию Петуньи танцевала молодая артистка башкирской труппы Белла Оздоева в изумительном костюме «настоящего» цветка бордово-свекольного цвета. Запомнились необычность партии, образа, костюма и, конечно, исполнение.
«Корсар». Медора — Ангелина Карпова
Завершился балетный форум поистине грандиозным гала-концертом, в котором блистали солисты из разных театров мира.
Фото Андрея Коротнева
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев