Матильда

К написанию очерка о балерине Матильде Феликсовне Кшесинской, которой в сентябре исполнится 145 лет, меня подтолкнул предстоящий выход на экраны художественного фильма режиссера Алексея Учителя «Матильда».

Устроенное в СМИ бодание противников фильма и его сторонников с привлечением высокопоставленных особ разного уровня и звания, разной степени известности и безызвестности превратилось в беспрецедентную пиар-акцию, о которой кинопрокатчики и мечтать не могли, да еще за здорово живешь.

Обсуждать фильм или спектакль до его выхода в свет, по-моему, безответственно и неприлично. В памяти сразу возникают подобные кампании из недавнего прошлого. («Не читал, но осуждаю!» – именно так о романе «Доктор Живаго» отозвался в свое время Анатолий Софронов на заседании правления Союза писателей СССР, когда рассматривалось дело Бориса Пастернака. Именно под таким лозунгом проходила в советских СМИ кампания по «бичеванию» писателя за его «предательскую», антисоветскую книгу).

Как тут не вспомнить мудреца Гегеля, который утверждал, что история  повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй –в виде фарса».

Не желая участвовать в фарсе, попытаюсь представить свой портрет Матильды Кшесинской – талантливой балерины и незаурядной женщины.

БОГИНЯ ТАНЦА И РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА

Ее разнообразью нет конца.
Пред ней бессильны возраст и привычка.
Другие пресыщают, а она

Всё время будит новые желанья.
Она сумела возвести разгул

На высоту служенья и снискала
Хвалы жрецов.
                         У. Шекспир.

За виртуозный чувственный танец, за неброскую колдовскую внешность, за природное обаяние, за волевой характер и фантастическую жизненную энергию ее – одну из ярких звезд Петербургского балета конца XIX – начала ХХ веков – называли порой «генералиссимусом русского балета».

Около двух десятилетий Матильда Кшесинская царила на сцене Мариинского театра, заставляя зрителей то замирать в немом восхищении, то восторженно рукоплескать только ей одной.

Кшесинская первой из русских балерин освоила и с блеском исполняла знаменитые 32 фуэте итальянки Пьерины Леньяни. Вслед за ней только Агриппина Ваганова смогла понять технику этого бравурного балеринского трюка, а потом научить ему других.

Кшесинская олицетворяла и прославляла российский имперский балет во всем его величии и блеске, не изменив ему даже после падения империи.

Благодаря ее искрометному таланту закончилось многолетнее засилье зарубежных гастролёрш на петербургской балетной сцене.

Танец Кшесинской отличался «жизнерадостностью, пикантностью и в то же время классической законченностью», он был легким, как дуновенье ветерка, и естественным, как дыхание, капризным и пленительным, властным и кротким, манящим и низвергающим…

Однако прославилась она не только сценическими успехами. Приближенность к «царствующему дому», бурная личная жизнь, сказочные подарки «высоких покровителей» давали богатую пищу театральным сплетникам и сочинителям закулисных анекдотов.

Балетные спектакли живут недолго и только в памяти тех, кто их видел, а мифы и легенды живут вечно, напоминая о своих героях.

Матильда (Мария) Феликсовна Кшесинская (Красинская) родилась 1 сентября 1872 года на станции Лигово (пригород Петербурга) в семье артистов. Ее отца Феликса Кшесинского в середине XIX века пригласил из Польши Николай I как одного из лучших исполнителей входившей тогда в моду мазурки. Россия была буквально покорена этим изящным, полным задора, огня и шика польским танцем. Мазурка стала настолько популярной в те годы, что без нее не обходились не праздники, ни придворные балы. Помните у Пушкина в «Евгении Онегине»:

Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком.
Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки.