Фото Дмитрия Витера
Завершение московского сезона 2015/2016 гг. ознаменовалось концертом, вызвавшим у публики ажиотажный интерес. Такого переаншлага в Большом зале консерватории не наблюдалось давненько. Не говоря уже о том, что были заняты все ступеньки в обоих амфитеатрах, но и в партере у всех доступных стен тоже стояли люди.
Такой ажиотаж в некоторой степени был вызван тем, что была объявлена редко исполняемая Симфония № 6 (Трагическая) Густава Малера, но в ещё большей степени тем, что исполнялась она оркестром «MusicAeterna» п/у Теодора Курентзиса.
Вне зависимости от того, нравится мне или не нравится то, как он исполняет то или иное сочинение, не могу не признать, что в любом случае это, по крайней мере, любопытно и не скучно.
Фото Дмитрия Витера
Курентзис – одна из самых харизматичных фигур на российском музыкальном небосклоне со всеми плюсами и минусами этого положения. Плюсы очевидны. А вот минусы в том, что от Курентзиса всё время ждут сенсаций и чего-то такого навязчиво нетривиального как самоцель. Шестая симфония Малера даёт обильный материал для таких ожиданий.
Последний раз вживе я слышал Шестую симфонию Малера в исполнении Госоркестра им. Светланова п/у Михаила Юровского 25 февраля 2013 года в зале им. Чайковского. Это была замечательная интерпретация, сделанная с большим вкусом.
Шестая симфония («Трагическая») сочинялась в летние месяцы 1903 и 1904 годов на тихой даче в Майерниге, где Малер проводил отпуск и был свободен от своих служебных забот в Венской опере. Премьера состоялась 27 мая 1906 года в Эссене под управлением автора.
Это были, вероятно, самые спокойные и даже счастливые годы жизни Малера. Он женится на Альме Шиндлер, у них рождаются две дочери. Венская опера процветает, сам Малер успешен и как дирижёр, и как оперный режиссёр. Но на то он и гений, чтобы быть наделённым предчувствием диктата судьбы и непостижимых сил, которым почти невозможно противостоять. И силы эти заключены в самом человеке. Ещё в 1901 году Малер написал в письме: «…подлинные враги человека – не вне, а внутри его». А внешние события служат только кнопкой, включающей взведённый судьбой механизм саморазрушения, и он начинает действовать. Именно у гениев этот механизм запускается очень легко. «Никогда ещё Малер не воспринимал жизнь так мрачно, не оставляя себе ни малейшей иллюзии» – пишет Инна Барсова в своём фундаментальном исследовании симфоний Малера.
Малер в «Трагической» симфонии предчувствовал свою судьбу. И не только предчувствовал, но просто притягивал трагическое, как одиноко стоящее на равнине высокое дерево притягивает молнии. Через год после премьеры Шестой симфонии Малер в результате интриг вынужден был уйти из театра. Умерла одна из дочерей. Не в последнюю очередь эти потери стимулировали быстрое развитие неожиданно обнаружившегося тяжёлого порока сердца, который при его мнительности и суеверии быстро свёл его в могилу.
Фото Дмитрия Витера
Премьера Шестой симфонии была принята большинством критиков негативно. Немногочисленные восхищённые отзывы тонули в шквале отрицательных оценок.
После премьеры Малер внёс в партитуру значительные изменения. В первую очередь они коснулись последовательности частей симфонии. Сначала в рукописи на втором месте стояло Скерцо, а на третьем – Andante. И в такой последовательности она была впервые опубликована в виде карманной партитуры. Но уже на премьерах в Эссене, Мюнхене и Вене Малер поменял их местами. Кроме этих трёх исполнений Малер больше не дирижировал своей Шестой симфонией.
Но после сильных колебаний Малер вернулся к первоначальной последовательности частей: Allegro, Скерцо, Andante, Финал. Внес он правку и в инструментовку. Точно высказанного мнения относительно расположения частей Малер так и не сделал. При жизни композитора близкие к нему дирижёры исполняли симфонию в последовательности премьеры. В 1920 году Виллем Менгельберг задал вопрос о последовательности частей вдове Малера Альме и получил в ответ телеграмму: «Сперва Скерцо, потом Andante».
Фото Дмитрия Витера
До сих пор Шестая симфония Малера исполняется с разными последовательностями частей. Так, на второе место ставили Andante Виллем Менгельберг, Оскар Фрид, Александр фон Цемлинский, Димитрис Митропулос, Зубин Мета, Клаудио Аббадо, Леонард Бернстайн, Михаил Юровский.
Параллельно после исполнения Шестой Малера Антоном Веберном в 1930 году со Скерцо на втором месте, она исполнялась так Рафаэлем Кубеликом, Вацлавом Нойманом, Бернардом Хайтингом. В этой последовательности Шестая симфония Малера была исполнена и Курентзисом.
Все симфонии Малера, безусловно, относятся к партитурам высшей сложности. Шестая в этом смысле уступает только его же Восьмой – «симфонии 1000 участников».
Написана Шестая для огромного состава оркестра: пятерного числа деревянных духовых инструментов, восьми валторн, шести труб, четырёх тромбонов и тубы, двух партий литавр, низких колоколов, большого и малого барабанов, тарелок, там-тама, колокольчиков, ксилофона, челесты, коровьих колокольцев, треугольника, прутьев, молота и двух арф. Соответственно увеличен и состав струнных. Состава «MusicAeterna» (да и любого симфонического оркестра), естественно, не могло для этого хватить и Курентзис призвал под свои знамёна лучших российских инструменталистов, в числе которых я рассмотрел лауреатов международных конкурсов: скрипачей Айлена Притчина, Юлию Игонину, Николая Саченко, альтистов Сергея Полтавского и Ирину Сопову, виолончелиста Евгения Румянцева. Учитывая колоссальный объём работы и короткий срок репетиций, согласие стольких звёзд работать в оркестре свидетельствует о высокой степени доверия дирижёру.
Сцена БЗК с трудом вместила состав оркестра. Духовая и ударная группы расположились амфитеатром позади струнных.
То, как Курентзис исполнил две первые части симфонии, меня не удовлетворило. Как ни исхитряйся, но от заглавия «Трагическая» не уйдёшь. А у Курентзиса трагедийность замещается истеричностью, которая царит в двух первых частях симфонии Allegro energico, ma non troppo. Heftig, aber markig и Scherzo: Wuchtig. Эта истеричнсть проявляется в самом избыточно экспрессивном жесте Курентзиса. Избыточна динамика первых двух частей, да и всего исполнения в целом. БЗК не мог вместить всю звучавшую массу – и исполнение показалось мне избыточно громким. Появилось ощущение, что у дирижёра превалировало не стремление воплотить замысел Малера, а желание поставить себя впереди его музыки. Это проявлялось и в его поведении за пультом.
Аплодисменты между частями произведения вызывают у грамотных меломанов снисходительную или возмущённую ухмылку. А здесь? В перерывах между частями Курентзис демонстрировал как ему жарко и пил воду. После второй части он даже умудрился полить водой голову, а после третьей присесть на подиум и отдохнуть. Все эти эскапады останавливали течение музыки, рвали на части музыкальную ткань симфонии и разрушали её восприятие.
Фото Дмитрия Витера
Наиболее интересной мне показалась третья часть Andante moderato. Истеричность ушла, уступив место спокойной созерцательности. В грандиозном Finale взнервленность, но в гораздо меньшей степени, возвращается, перекликаясь с первой частью. И здесь трагедийности места не нашлось, кроме разве что нескольких финальных аккордов.
При всех метаморфозах в целом Шестая симфония Малера у Курентзиса получилась как музыка для себя и про себя. Малер же здесь всего лишь внешняя оболочка. По большому счёту, эта интерпретация сложилась в бюст Теодора Курентзиса, стоящий на постаменте Густава Малера.
Нельзя не отметить, что по окончании симфонии зал взорвался бурей аплодисментов и не криками, а рёвом «браво». Потом зал встал.
На бис прозвучал «Танец семи покрывал» из оперы Рихарда Штрауса «Саломея», сыгранный оркестрантами стоя и превосходно. Отдельно можно порассуждать, насколько вообще уместны бисы в таких насыщенных смыслами и «густой» музыкой программах. Но уж если давать бис, то он был выбран очень удачно. Чувственный «Танец семи покрывал» как бы уравновешивал умозрительную метафизичность творения Малера.
Несмотря на то, что оркестр был сборный по составу и не имел достаточного числа репетиций, играл он неплохо, временами почти прозрачно. Но случались и динамические перегрузки. Были и некоторые технические накладки, вызванные, скорее всего, усталостью музыкантов, только что игравших эту программу в Перми – и в Москве выступавших почти что «с колёс». Этот же состав в течении нескольких дней после выступления в Москве записал Шестую симфонию Малера для лейбла Sony Classical. Интересно будет послушать…
Спасибо за интересную рецензию. Хорошо, что еще есть критики, имеющие свою точку зрения, а не поддающиеся общей волне славословия. Я слушал это исполнение в БЗК и согласен в его оценках с автором рецензии. И по поводу истеричности исполнения, и с тем, что в нем было больше Курентзиса, чем Малера. И что был перебор в громкости. И мне мешали слушать такие длинные паузы между частями: что касается жары и «полива» водой — понятно, что концерт проходил в критических как для исполнителей, так и для зрителей условиях (жара, духота), но Курентзис словно нарочно пришел в такой одежде, в которой можно и перегреться 🙂