В Екатеринбурге представили новую «Волшебную флейту», которая переносит зрителя в XIX век, в эпоху правления королевы Виктории, когда чопорное ханжество и квакерское морализаторство соседствовали с передовой механизацией производства и промышленным бумом. Герои Моцарта должны сделать выбор между технократичным завтра и уютным вчера. Вопреки либретто Шиканедера они в последний момент выбирают более понятный мир без войны и машин  

В Екатеринбурге представили новую «Волшебную флейту»

Сцена из спектакля

Екатеринбургский театр оперы и балета строго соблюдает свои традиции и выполняет обещания. Каждый год в сентябре на открытии сезона здесь показывают оперную премьеру. Во-первых, ее в августе удобно репетировать, так как все «заточено» на один процесс, никто не отвлекается на текущий репертуар, а он в театре очень разнообразный – в месяц в афише будет присутствовать с десяток названий оперных и балетных спектаклей. Во-вторых, директору театра Андрею Шишкину нравится быть ньюсмейкером: 14 сентября выходит премьера, через пару дней рецензии на нее, когда в других столицах еще и сезон не открылся привычными «Лебедиными» и «Борисами». Идея постановки «Волшебной флейты» принадлежит главному дирижеру театра Оливеру фон Дохнаньи.

На самом деле театр не спешит назвать «Волшебную флейту» своей главной работой года – впереди маяком горят «Греческие пассионы» Богуслава Мартину, их премьера состоится в апреле. Дохнаньи отдает приоритет последней, так как с «Пассионами», в основе которых лежит текст известнейшего писателя левацкого толка Никоса Казандзакиса «Христа распинают вновь» (1948), Екатеринбургский оперный снова предстанет первооткрывателем в России и музыки чешского композитора, и прозы греческого романиста, у нас подзабытой. А с Моцартом все не только уральские, но и вообще российские театры опережает Пермь, где целиком идет трилогия Да Понте, и феномен «пермский Моцарт» разве что не узаконен. Но оркестр пермского лидера Теодора Курентзиса интерпретирует Моцарта на «исторических» инструментах. Конечная цель их работы – знакомство россиян с музыкальным наследием барокко и классицизма, представленным в аутентичном, то есть приближенном к оригиналу формате. А в Екатеринбурге сознательно поставили «Волшебную флейту» в расчете на обычный театральный коллектив музыкантов, устроенный как симфонический оркестр эпохи позднего романтизма.

В Екатеринбурге представили новую «Волшебную флейту»

Сцена из спектакля

«Усталый» романтизм в Англии и стал точкой отсчета постановщика новой «Волшебной флейты». Когда был сдан макет спектакля, в театре все загорелись новой идей, которую принесли англичане – режиссер-постановщик Дэниэль Слэйтер и художник Франсис О’ Коннор. Дохнаньи подумал об этом постановочном дуэте из Великобритании, с которым работал 20 лет назад, как о самом подходящем для создания оригинальной «Волшебной флейты» для взрослой и детской аудитории. Макет был выполнен в стилистике «стимпанка». Слово образовано от двух корней – «пар» и «дурной» (или, собственно, «панк», в понятии субкультуры). Речь идет про научно-фантастические издания или фильмы 60-80-х годов прошлого века, в которых задействованы «умные» паровые машины викторианской эпохи (вторая половина XIX века). И второй составной частью оформлении спектакля стали комиксы, уравновешивая своей общедоступностью фриковую сферу «стимпанка». Слэйтер частично переписал либретто Шиканедера, добавив в историю свои детали. Особое устройство комикса, предполагающее некие подписи, помогло часть «новой» информации сообщить не через буклет, а прямо на слайдовом изображении. Во время увертюры нам «пишут», что между двумя влиятельными государствами идет война, и что у Царя и Царицы ночи есть прекрасная дочь Памина. Когда Царь ночи умирал, он оставил супруге ценную волшебную флейту. Смертью старика не преминул воспользоваться Зарастро и приказал похитить и запереть в его башне Памину. Квадратный подбородок и узкий лоб Зарастро на картинке невольно указывают на Трампа, тогда как родители Памины похожи на Посейдона и его красавицу жену – Амфитриту. Тамино – мальчик из хорошей семьи, который развлекает себя полетами, но случайно попадает в «зону конфликта» между державами. Его самолет сбивают, сам он катапультируется на парашюте, падает, разбивается, но не умирает благодаря вмешательству каких-то сил. Он пробуждается от вопросов Папагено, проходящего мимо него с «птицеловом», устроенном как клетка с пылесосом. После появляются Три дамы, которые надевают на Папагено железный намордник, так как он хотел присвоить себе звание спасителя. Дамы показывают Тамино изображение Памины через какой-то хитрый прибор с увеличителем. Летчик тут же в нее влюбляется. Последние напутствия герою дает сама Царица (в первой арии несчастной матери), наряженная при этом как квакерская вдова. Далее Папагено отправляется в путь вместе с Тамино и тремя мальчишками – клонами Оливера Твиста (мальчики-колокольчики). Заданная викторианская реальность государства Царя ночи пока определилась простенькими механизмами и диккенсовским гротеском с типическими книжными оборванцами.

Папагено — Дмитрий Стародубов

Когда Тамино и Папагено попадают в башню мудрости – научную станцию Зарастро, их встречают всякие забавные механизмы с обнаженными нутром в виде скрипучих шестеренок и цепей, красивые паровые трубы. Однако управляют этой системой велосипедисты – они ногами вырабатывают энергию. Продемонстрирован прогресс по сравнению с тьмой Царицы ночи, но и эксплуатация имеет место. Тамино окружают десятки Эйнштейнов с хитро высунутыми языками, они протягивают к нему руки: ученые жаждут начать свои эксперименты (так здесь называют испытания). Звучащая отовсюду пропаганда науки и знаний заставляет Тамино принять условия Зарастро. Однако уже в конце первого акта героя одолевают сомнения – он становится невольным свидетелем жестокой пытки Моностатоса на замаскированной под испытательную центрифугу дыбе. Весь второй акт построен как разоблачение Зарастро и его методов ведения войны. Героев терзают в ужасных камерах с водой и газом, и они сбегают, подложив вместо себя золотых истуканов. Памина и Тамино (на картинке) усаживаются в практичную коляску-велосипед рядом с размножившимся семейством Папагено, то есть совершают прыжок в прошлое, в романтичную часть викторианской действительности.

Папагено — Дмитрий Стародубов, Памина — Ольга Тенякова

Викторианская культура – это то, за что мы любим костюмированные английские сериалы, включая шерлокиану. Королева правила так долго, что на момент ее смерти уже не было в живых тех, кто бы сказал – «я люблю свою королеву», или, наоборот, желал ей смерти. Постановщики воспользовались емкой формой под названием «викторианство», включающее прогрессивные элементы и замшелое ретро, чтобы разрешить противоречия «Волшебной флейты». Смешно обыграна тема велосипеда, недоговоренная в гениальном английском сериале «С жаворонками в Кэндлфорд». Там указом королевы Виктории служащим почты надлежало освоить велосипед, чтобы жители деревни могли быстрее получать корреспонденцию, но совсем не все работники оказались подготовленными. Некоторые боялись им пользоваться, так как считали изобретением дьявола, а также идеализировали пешие походы. В опере запечатлен следующий этап развития общества, когда велосипед освоен и является ретро-машиной, а страх и ненависть вызывают заводские механизмы. Все эти навеянные постановкой милые ассоциации с романами Диккенса и Флоры Джей Томпсон – компоненты обретенного рая нашего домашнего чтения. Они отвлекают зрителя от унылых комикс-обращений лидеров государств и затмевают набившую оскомину масонскую символику, вшитую в либретто оперы. Режиссер разрешает поверить, что такой романтичный побег от действительности возможен, если не в жизни, то в театре.

В Екатеринбурге представили новую «Волшебную флейту»

Сцена из спектакля

Самый большой успех стяжали оркестр и дирижер, который не стремился создать какое-то определенное узнаваемое авторское прочтение, но, наоборот, хотел воспроизвести эффект чуть механизированного звучания. Дохнаньи даже удалось убедить зрителя, что в оркестре тоже установлена паровая машина с ее не тихим металлическим дыханием. В силу финансовых ограничений нового сезона театр решил не звать иностранных вокалистов, но подготовить с коучем по немецкому языку максимальное количество составов из своих певцов. В результате имеются замечательные открытия и находки, есть какие-то промахи и недоработки, и просто крепкие работы – их большинство. К произношению претензий не много, на первых спектаклях певцы проявили слишком явную аккуратность и прилежание в немецком, дальше придут уверенность и свобода. Лучшими в первых двух премьерных спектаклях были Царицы ночи – Ольга Вутирас и Наталья Мокеева. Обе тонкие, невесомые, почти прозрачные девушки с красивой колоратурой, изящным немецким и убедительным трагизмом. Хороши также Памины екатеринбургской примадонны Ольги Теняковой и приглашенной (и обученной в Лондоне) Анны Горбачевой. Им приходилось все время петь на бегу, немного запыхавшись, и обе красотки, облаченные в мужские пиратские костюмчики с шароварами, славно справлялись. Похоже, что юная Горбачева, собирается впоследствии петь оперы более раннего барочного репертуара, у нее глубокое грудное сопрано, а Тенякова абсолютно попала в заданное постановщиком время – в середину XIX века. Интересные работы у «земных» пар Папагено и Папагены. Дмитрий Стародубов играл и пел увальня, с которым Папагене Сауле Антышевой еще придется дома «поработать», а Алексей Семенищев – баритон спортивного сложения и веселого нрава – нашел себе очень энергичную сладкоголосую подружку в лице Олеси Степановой.

В Екатеринбурге представили новую «Волшебную флейту»

Царица ночи — Ольга Вутирас

Что касается моцартовского пения, то это крепкий орех. Пока мало россиян, выученных здесь и не работавших в немецких театрах, могут правильно исполнять оперы зальцбургского гения. Пара западных «специалистов» украсила бы наши составы и подтянула стилевое качество спектаклей. «Волшебная флейта» будет регулярно появляться в афише (две другие моцартовские оперы – «Дон Жуан» и «Свадьба Фигаро» – были недавно сняты с репертуара из-за древности постановочных решений), и ничего не мешает ввести и приглашенных артистов, и своих «подтянуть».

 

Фото Ольги Керелюк

 

Все права защищены. Копирование запрещено