Фестивальное движение в нашей стране сегодня весьма развито: каких только фестивалей не существует, и число их все больше растет. Моноцентричная политическая, экономическая, да и культурная структура России зацикливает большинство таких проектов на Москву и отчасти на Петербург. Заметно меньше, но все же охвачены фестивальным движением тринадцать других российских городов-миллионников; что-то перепадает столицам автономных республик или особо курируемым властями регионам (например, Дальнему Востоку – Владивостоком всерьез занялся Валерий Гергиев). Однако в практике европейских стран фестивальное движение затрагивает не только крупные, но и небольшие провинциальные городки, в которых находят какую-то изюминку, делающую их привлекательными как для массового туриста, так и для тех, кто интересуется культурой всерьез. Имя Моцарта сделало сонный Зальцбург центром мировой музыкальной культуры, когда ее элита слетается в альпийский городок на знаменитый Зальцбургский фестиваль, а имя Россини превратило буквально в оперную мекку захолустный приморский Пезаро.
Ноябрьская афиша оперной России предлагает сразу два оперных фестиваля. Оба находятся географически совсем недалеко друг от друга, оба – в крупных городах (один – в городе-миллионнике, второй – в столице национальной автономии), оба имеют имена-бренды на своих знаменах, и оба – уже институции с немалой историей. И оба проходят при поддержке Союза театральных деятелей России. Сегодняшний день обоих сопряжен как с определенными достижениями, так и с немалыми трудностями, которые, впрочем, характерны для российской культуры в целом, в особенности для классического искусства в провинции. К достижениям можно отнести то, что фестивали живут, в их рамках рождаются новые музыкально-театральные события, приглашаются интересные исполнители – это в целом создает позитивный резонанс в данных регионах, повышает уровень культуры их жителей, поскольку фестивали пользуются заметным вниманием со стороны публики, залы в фестивальные вечера не пустуют. Проблемы же связаны главным образом с нехваткой финансирования, что не позволяет воплощать многие интересные художественные идеи, а также отчасти с недостаточным вниманием местных властей к таким замечательным культурным институтам, какими сами по себе являются музыкальные форумы.
***
Всероссийский Пушкинский фестиваль оперного и балетного искусства «Болдинская осень» состоялся в Нижнем Новгороде, на сцене местного театра оперы и балета, носящего имя великого поэта (в этом году исполнилось как раз 80 лет, как театр его получил), уже в 31-й раз. В его программе – оперы «Евгений Онегин», «Мазепа» и «Пиковая дама», балеты «Лебединое озеро», «Жизель» (премьера), «Бахчисарайский фонтан», «Щелкунчик», два концерта и гастроли балетной труппы Марийского театра оперы и балета им. Э.Сапаева с хореографической фантазией Э.Лазарева «Мастер и Маргарита». Среди гостей оперной части фестиваля – известные солисты Владимир Ванеев и Александр Кузнецов (Петербург), Олег Кулько и Ольга Ионова (Москва), Елена Дементьева (Екатеринбург).
Оперная премьера фестиваля открыла музыкальный форум: театр подготовил два шедевра русской музыки, идущие в один вечер – оба на пушкинские сюжеты: «Моцарт и Сальери» Римского-Корсакова и «Алеко» Рахманинова. Обе оперы, несмотря на свой относительно камерный формат и непродолжительный хронометраж – нечастые гостьи на наших сценах, поэтому честь и хвала Нижегородскому театру, что последовательно проводит линию на сохранение в репертуаре национальной классики.
Фестивальная оперная пара – плод творческих усилий команды постановщиков в составе режиссера Дмитрия Суханова (главного режиссера Нижегородской Оперы), художника Валентина Федорова, хореографа Елены Лемешевской и маэстро Рената Жиганшина (главного дирижера театра). Прочтение в целом отличается уважением к классическому наследию – оперы проинтерпретированы в соответствии с замыслами их авторов. История про знаменитое венское отравление, никогда не совершавшееся в действительности, разворачивается в конце XVIII века, то есть постановщики остаются верны духу и букве эпохи, прописанной у Александра Сергеевича и Николая Андреевича. Обе картины оперы «Моцарт и Сальери» волей авторов спектакля разворачиваются в доме итальянского маэстро, в просторной зале, оформленной в бело-голубых тонах и изящно меблированной. Существенная новация постановки касается музыкальной редакции оперы – ее вступлению предшествует исполнение знаменитой «Лакримозы» из Реквиема Моцарта – хоровой номер звучит в полумраке при зажженных свечах. Это незапланированное композитором вступление, тем не менее, настраивает на философический лад: вся камерная опера, следующая за ним, воспринимается в контексте не театра действия, но театра-размышления, театра-метафоры. В финале ее, когда Сальери произносит свои полные горечи сомнения слова о Буонаротти, стены его дома словно раскрываются и зритель видит бесконечное звездное небо – символ вечности, мудрости и высшей справедливости.
Именно под этим звездным небом разворачивается действие второй части нижегородского диптиха – «Алеко». Если опера Римского-Корсакова за исключением финала протекает при господстве светлого колера в сценографии (что логично рифмуется со светлым образом Моцарта – даже несмотря на вовсе несветлую историю коварного его убийства коллегой-соперником), то для почти веристской драмы о цыганских страстях выбран темный тон. Теплая южная ночь, прекрасная и манящая, оказывается безучастным фоном для огнедышащего противоборства; эту черноту прорезают яркие костюмы табора и выразительные пляски, интересно поставленные Еленой Лемешевской. Как известно, в студенческом опыте юного Рахманинова танцевальному моменту уделено внимания изрядно – авторы спектакля еще усилили эту линию, продублировав главный любовный треугольник оперных героев (Алеко – Земфира – Молодой цыган) балетными артистами. Получилось, что спектакль несколько перенасыщен хореографией, что, с одной стороны, повысило его зрелищность, с другой, несколько сместило акценты и увело от концентрации на вокально-музыкальных интерпретациях.
В обеих операх заметна внимательная работа с артистами над воплощаемыми образами. Поэтому достоверными получились и желчный завистник чужой славы Сальери, и одновременно живой, игривый, и меланхолично-задумчивый Моцарт, и открытый и незадачливый Молодой цыган, и угрюмый Старик, и ослепленный ревностью Алеко, и порывистая и смелая Земфира. Премьерные показы вновь подтвердили вокальное благополучие Нижегородского театра, в котором есть интересные голоса. Моцарта и Молодого цыгана спел тенор Александр Зубаренков, которому пока не всегда хватает стабильности, но сам голос – весьма привлекательный. Сальери и Алеко исполнил Виктор Ряузов, чей баритон несколько глуховат, но мастеровит. Екатерина Ефремова в партии Земфиры радовала мощью и свежестью своего драмсопрано, хотя иногда не хватало аккуратности, особенно на верхних нотах. Бас Михаил Наумов был убедителен как Старый цыган, особенно прибавляя по мере развития спектакля. Жаль, что партия Старой цыганки столь незначительна – свои фразы меццо Елена Шевченко спела безупречно.
Помимо премьерной работы автору этих строк на нынешней «Болдинской осени» довелось увидеть спектакль «Мазепа». Постановка Отара Дадишкилиани 1991 года интересна как образец старого, традиционного исторического спектакля, каковых, по естественным причинам, в наших театрах остается все меньше и меньше. Роскошна сценография Бориса Торика, с любовью живописующая колористически богатую и привлекательную Малороссию. Под стать ей и яркие костюмы солистов и хора.
Гениальную партитуру Чайковского мастеровито интерпретирует маэстро Сергей Вантеев – музыка самого знаменитого русского композитора звучит в исполнении оркестра Нижегородского театра традиционно наиболее убедительно. Еще в большей степени, чем в партии Старого цыгана, убедил Михаил Наумов как Василий Кочубей – сочный голос певца наиболее выразительно прозвучал в сцене в темнице (с ее смысловым центром – арией «Три клада»), явив богатую интонационную палитру. В партии малороссийской Леди Макбет – Любови Кочубей громоподобно прозвучало исполинское контральто Татьяны Гарькушовой, придав ее героине поистине шекспировские черты и накал страстей. Молодой тенор Игорь Леус (Андрей) порадовал звонким и сильным голосом, которому пока еще не хватает выделки и стабильности. Напротив, Нина Товстоног (Мария) убеждает как раз мастерским голосоведением и интонационным разнообразием, но несколько смущает отсутствие визуальной достоверности, соответствия образу юной дочери Кочубеев. И, наконец, театр ожидаемо «попал в десятку», позвав на титульную роль прославленного мариинского баритона Владимира Ванеева, который представил на нижегородской сцене настоящий шедевр – и актерский, и вокальный.
***
Международный оперный фестиваль имени народного артиста СССР Максима Дормидонтовича Михайлова прошел в столице Чувашии уже в 27-й раз. За пять фестивальных дней Чувашский театр оперы и балета показал три своих спектакля – «Евгений Онегин», «Любовный напиток» и «Риголетто», провел гала-концерт, завершивший фестиваль, а также в рамках форума в Чебоксарах выступил знаменитый столичный арт-проект «Тенора XXI века». К сожалению, фестиваль переживает не лучшие времена, главный показатель чего – отсутствие премьер. Самой свежей работой оказалась опера Доницетти, поставленная два года назад. Тем не менее во всех фестивальных продукциях участвовали приглашенные артисты, что, конечно, подстегивало интерес чебоксарской публики. В «Онегине» спели Михаил Журков (Саратов), Альбина Хрипкова (Ярославль) и Юрий Городецкий (Белоруссия), в «Напитке» – московские солисты Лилия Гайсина, Нурлан Бекмухамбетов и Андрей Батуркин.
Автору этих строк довелось увидеть на чебоксарской сцене «Риголетто» и заключительный гала-концерт. Спектакль 1999 года большого впечатления не оставил – в отличие от нижегородского «Мазепы», он, судя по всему, и ранее не обладал выдающимися достоинствами, но с течением времени еще и заметно обветшал. С претензией на историзм и философскую метафоричность сценография Валентина Федорова (художник по костюмам – Галия Юсупова) сегодня смотрится слишком одномерно и традиционно. Но в еще меньшей степени убеждает режиссура Валерия Иванова – архаичная и невыразительная. Создалось впечатление, что главная идея постановки – не мешать певцам вокализировать и полностью положиться на их актерское чутье. В принципе и такой «театр звезд» имеет право на существование – и справедливости ради нужно сказать, что искры подлинного вдохновения в фестивальный вечер высекались, и не раз, однако «костюмированный концерт» требует сверхсильного вокально-актерского наполнения, каковое пока вне пределов возможностей Михайловского фестиваля.
Из пятерки ведущих солистов наиболее убедил местный бас Андрей Николаев в партии Спарафучиля, порадовав глубоким, тембристым, мощным голосом – вполне в михайловских традициях. Екатеринбуржец Александр Краснов органичен в роли Риголетто, его актерская харизма бесспорна, его герой – центр спектакля. Вокально партия близка к идеалу, если бы не неудача в ключевой арии оперы «Cortigiani» – из-за слишком быстрого темпа, взятого дирижером, певец не вышел на кульминационные верхушки так, как мог бы, и после этого вторую часть арии заметно детонировал. Казалось бы, одна ария – стоит ли об этом говорить? Но, представляется, что для развития музыкальной драматургии образа она является сущностной, и неудача в ней заметно снижает эффект от партии в целом.
Дария Марини, наша соотечественница, выступающая ныне в Италии, предстала трепетной Джильдой с копной светлых кудрей – классический образ невинной жертвы был дополнен качественным вокалом и приятным тембром легкого лирического сопрано. Казахский тенор Нуржан Бажекенов партию Герцога исполнил исключительно в силовой манере, отчего она особой выразительностью не отличалась. Елена Авдеева из Красноярска (Маддалена) тоже не слишком убедила – ее героиня в основном участвует в ансамблях, где необходима пробивная звучность среднего и нижнего регистров, чего ее меццо явно недоставало. Партии компримарио были вполне грамотно исполнены артистами театра Еленой Галкиной (Джованна), Иваном Николаевым (Марулло), Еленой Соколовой (Графиня Чепрано) и другими. Недоумение вызвал лишь Максим Карсаков, которому профетическая роль Графа Монтероне явно низка.
Оркестр театра под водительством белорусского маэстро Виктора Плоскины звучал профессионально и не без драйва, хотя точности и слаженности, синхронности с вокалистами достичь удавалось не всегда. Тем не менее живой пульс у спектакля был – и это уже немало.
В отличие от «Риголетто», финальный гала оказался очень приятным сюрпризом. И солисты театра, и выступившие гости – практически все без исключения – предстали в наиболее выгодных ариях и дуэтах, показав, прежде всего значительный певческий потенциал труппы из Чебоксар. Откровенно вновь порадовал бас Андрей Николаев (ария Мельника из «Русалки» и трио оттуда же), исключительным изяществом и стилистической достоверностью отличался дуэт Лакме и Малики из оперы Делиба в исполнении Татьяны Прытченковой и Маргариты Финогентовой, удачны были два доницеттиевских дуэта (из «Лючии ди Ламмермур» и «Дона Паскуале»), в которых блеснули сопрано Татьяна Тойбахтина (Лючия) и бас-баритон Максим Карсаков (Малатеста). Добрых слов заслуживают и другие солисты театра – Елена Соколова и Дмитрий Семкин (большой дуэт из «Мадам Баттерфляй»), Ольга Вильдяева (Церлина в «Дон Жуане»), Мария Еланова и Иван Снигирев (трио из «Русалки»).
Из оперных фрагментов, исполненных гостями, понравилось многое, в особенности, каватина Алеко (Александр Краснов был исключительно выразителен), романс Сантуццы (Елена Авдеева здесь показала свой безграничный верхний регистр), дуэт Любаши и Грязного (Краснов и Авдеева буквально сразили сердечностью исполнения), ария Ленского и романс Леандро из сарсуэлы Соросабаля «Хозяйка портовой таверны» (темпераментный юный румынский тенор Георг Вирбан – обладатель красивого тембра и приличного русского произношения), ария Каварадосси (веристский репертуар Нуржану Бажекенову идет куда больше), дуэт Норины и Малатесты (Дарии Марини легкие партии удаются лучше лирических спинтовых), песенка Порги (исполненная с непередаваемым шармом афроканадцем Рене Лареа).
Бесспорна заслуга в максимальном позитиве концертной программы маэстро Сергея Кисса, недавно заступившего на пост худрука театра: грамотно выстроенная смыслово, с качественным аккомпанементом, умелым контактом с каждым из солистов, она оказалась не просто достойным, но без преувеличения грандиозным завершением праздника, однозначно показав, что у фестиваля есть хорошие перспективы.
Фото предоставлены пресс-службами фестивалей
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев