Бастер Китон, Луиз Брукс и компания вкупе с котами и драконом

«Волшебная флейта» на сцене берлинской Комише Опер

«Волшебная флейта» – опера, которую невозможно поставить плохо. Последнее творение Моцарта часто появляется на сцене к радости маленьких и взрослых и, как правило, восхищает искусством обаятельных певцов и фантазией постановщиков. Автору приходилось видеть самые разные сценические версии чудесного зингшпиля и слышать в них самых разных певцов, от всемирно знаменитых до зелёных дебютантов, и все спектакли были хороши и оставались в памяти надолго. «Волшебная флейта» «прекрасна, народна и правильна» (слова, которые говорит Верди в одноимённом романе Верфеля по поводу «Любовного напитка»), и современность к ней не только справедлива, но попросту носит на руках.

Но если виденные прежде «Флейты» были обаятельны и привлекательны, то «Флейта» на сцене берлинской Комише Опер совершенно уникальна. От австралийского режиссёра Барри Коски, который возглавляет этот замечательный театр, привычно ждать сюрпризов. На его спектаклях просто невозможно заскучать, а на «Волшебной флейте» ваши глаза будут постоянно распахнуты, не в состоянии уследить за тем, что происходит на сцене.

А происходит всё, в сущности, не на сцене, а на экране. Свою «Волшебную флейту» Коски создал совместно со знаменитой британской театральной группой «1927», которую возглавляют писательница, перформер и режиссёр Сьюзан Андрейд и иллюстратор и мастер анимационного кино Пол Бэррит. Группа существует с 2005 года и создаёт оригинальные спектакли, где театральное действие и музыка существуют в неразрывной связи с мультипликацией и кинематографией. В 2006 этот художественный союз расширился, в «1927» вошли перформер и художник по костюмам Эсме Эплтон и продюсер Джо Кроули. Три дамы и один кавалер имеют различный художественный опыт, который помогает им в создании незабываемых представлений.

В берлинской Комише Опер есть сцена со всеми присущими ей атрибутами. Но в «Волшебной флейте» ничто материальное не задействовано. Певцы только изредка касаются ногами пола сцены, выходя из центральных дверей и тех, что расположены по бокам, как бы «на втором этаже», а в основном пребывают на крошечных «балкончиках» без ограды (проникают туда, конечно же, через описанные двери в заднике, который выгораживает весьма маленькое пространство). С «балкончиков» же и поют, буквально прилепившись к заднику. Всё остальное делается посредством «мультиков». И тут уж есть чему подивиться. Чудеса берлинской «Волшебной флейты» сравнимы с чудесами спектаклей фестиваля в Брегенце: публика без конца крутит головой и только что не ахает.

С театральной точки зрения спектакль Коски – оригинальная комбинация немого черно-белого фильма 1920-х годов и современной мультипликации. Папагено очень похож на Бастера Китона, а Памина – на Луиз Брукс или Полу Негри, звёзд «великого немого» (костюмы для них созданы Эстре Биалас). На заднике, который не отличить от киноэкрана, с невообразимой скоростью сменяются цвета и фигурки – и всё это предельно остроумно. Каких только зверюшек нет в берлинском спектакле, и коту – воистину «древнему, священному и неприкосновенному животному», как утверждал кот Бегемот из «Мастера и Маргариты», – в нём принадлежит одно из первых мест: он верный спутник Папагено! Не обходится без чудовищного красно-оранжевого дракона, который «наступает на пятки» убегающему через густой лес Тамино. Царство Зарастро представлено в виде сказочного леса, в котором привольно чувствуют себя механические звери. Сама волшебная флейта – стрекоза с женским телом, а Царица Ночи – совершенно ужасающий паук.

Но звери и персонажи в облике зверей отнюдь не единственная находка театральной группы «1927». Как только из дверей появляются три дамы, на дракона тотчас обрушивается дождь нарисованных стрел – спасенья чудовищу нет! Если героям надо признаться в любви, на экране появляется щедрая россыпь сердечек. Язык мультипликации отменяет необходимость в диалогах: певцам достаточно приложить руки ко рту, сложив их в виде трубочки, – и вот уже на экране написаны слова. На описание спектакля понадобилось бы море чернил, так что лучше остановиться и пригласить читателя стать зрителем, увидев это театральное чудо воочию, тем более что в мае берлинскую «Волшебную флейту» покажут в Москве на Международном театральном фестивале им. А. П. Чехова.

Спектакль Коски и «1927» невероятно лёгок и динамичен и демонстрирует воистину неистощимую фантазию постановщика и мультипликаторов. И всё же этого маловато для последней оперы Моцарта. Всё внимание создателей спектакля устремлено на то, как бы поразить, вызвать улыбку и держать зрителя в напряжении. На выискивание смысла времени не остаётся.

Что касается певцов, то на сцене Комише Опер предстал совершенно безупречный состав. Каждый артист не только превосходно пел и демонстрировал тончайшее владение моцартовским стилем, но идеально подходил к роли по своим физическим данным и актёрским способностям. Комише Опер – репертуарный театр, и все эти замечательные артисты значатся в труппе. Нужно перечислить имена всех этих волшебников и волшебниц музыки и театра: Памина – Ивона Соботка, Тамино – Танзель Акзейбек, Царица Ночи – Ольга Пудова, Зарастро – Богдан Талош, Папагено – Доминик Кенингер, Папагена – Талия Либерман, Моностатос – Ива Турсич, три дамы – Мирка Вагнер, Карен ван Ойен, Мария Физелиер, три мальчика – Паскаль Пфейффер, Юстус Максимилиан Трегер, Юлиан Готтштайн.

Превосходный дирижёр Хенрик Нанази добился от оркестра Комише Опер идеальной слаженности и полного блеска звучания.

До встречи в Москве, «Волшебная флейта»!

Фото Ilke Freese