Владимир Юровский

Когда в афише Концертного зала им. Чайковского заявлено выступление Государственного академического симфонического оркестра им. Светланова и его художественного руководителя Владимира Юровского, аншлаг и поиски лишних билетиков на подступах к площади Маяковского никого не удивляют. Так бывает, даже если программа концерта состоит из симфонических шлягеров, хотя чаще маэстро Юровский балует чем-то редким или концептуально сочетает знакомые и новые для слушателей произведения.

Опера Рихарда Штрауса «Ариадна на Наксосе» – не раритет, но далека от широкой известности среди отечественных меломанов. Однако она достаточно популярна на Западе и вот уже более ста лет регулярно ставится в лучших европейских театрах.

Но её российская премьера состоялась только в 2004 году в Мариинском театре, а в Москве лишь Камерный театр им. Покровского может похвастать свежей премьерой прошлого сезона, впервые в столице.

Приманка нынешнего концертного исполнения – сводная команда отечественных и зарубежных, настоящих и будущих оперных звёзд, собравшихся ради единственного вечера. ГАСО показал себя с новой, неожиданно камерной стороны. Партитура написана Рихардом Штраусом на малый состав из 25-28 музыкантов, включая фортепиано, челесту и фисгармонию. Струнных только по два пульта. Таков авторский оммаж эпохе барокко, операм Жана Батиста Люлли. Напомним, что первая редакция «Ариадны на Наксосе» 1912 года включает в себя два акта пьесы «Мещанин во дворянстве» Мольера, коллеги и вечного соперника Люлли при дворе Людовика XIV. Но и в камерном составе оркестра Штраус остаётся самим собой. Плотные духовые и две праздничные арфы создают впечатление массивной, почти вагнеровской оркестровки, побуждающей певцов далеко не к барочному, а экспрессионистски насыщенному звучанию.

Изысканный ансамбль первых пультов струнных собственно в «Ариадне», после Пролога, дал возможность насладиться терпким узнаваемым тембром концертмейстера ГАСО Сергея Гиршенко, которому элегантно отвечали альт Василия Кухаренко и виолончель Антона Павловского. Слаженность внутри прозрачных струнных групп, чистота и выразительность духовых соло, общий оркестровый саунд, затапливающий блаженством в моменты кульминаций – заслуга светлановцев в интерпретации Владимира Юровского. Маэстро точно управлял балансом инструментов и голосов, темпы слушались естественно и удобно для всех. Пару раз дирижёр даже включался в действие – то реагировал на реплику Распорядителя, то сочувствовал Примадонне.

В Прологе Примадонна, она же покинутая Тезеем на острове Наксос страдающая Ариадна, у признанной исполнительницы главных партий в операх Рихарда Штрауса немецкой драматической сопрано Мелани Динер звучала очень убедительно. Объёмный глубокий тембр с меццовыми низами, пробивающие тутти оркестра верхние ноты, истаивающее пиано, изысканная фразировка… Несколько интонационных огрехов не в счёт. Скучновато-одномерной, лишённой иронии показалась покинутая принцесса на острове, дуэты Ариадны с Цербинеттой и финал с Вакхом. Как раз в концертном варианте, при минимальной режиссуре, скорее, разводке (когда и откуда выйти и уйти), артистам даётся карт-бланш для создания образа без дополнительных сценических средств. И здесь Мелани Динер, на мой взгляд, уж слишком всерьёз изображала античную трагедию.

Ариадна на Наксосе

Мелани Динер

На самом деле титул Примадонны не в качестве имени персонажа, а по справедливости принадлежит Цербинетте. Именно эта партия считается чуть ли не самой сложной в мировом оперном репертуаре для колоратурного сопрано. Ещё бы, центральный монолог Цербинетты, виртуознейшая инструкция по кокетству – как сменять одного кавалера другим без слёз и угрызений совести, а иногда любить сразу двоих – длится почти девять минут и богата предельными нотами в третьей октаве. Ульяна Алексюк, киевлянка, приглашённая солистка Большого театра, уже исполняла Цербинетту на Глайндборнском фестивале 2013 года, тоже под управлением Владимира Юровского, и совсем недавно в Немецкой опере на Рейне. Её чуть резковатый флейтовый голос отлично справился со всеми акробатическими трудностями партии. Лукавой плутовкой получилась актёрка Цербинетта у Алексюк. Изящная куколка, порхающая по сцене, но не лишённая женственной мягкости и сострадания. И тонкого понимания заложенного в либретто двойного дна – «театра в театре».

Ульяна Алексюк

Этим же качеством – актёрской естественностью, обаянием вопреки привычным внешним канонам героя-любовника сполна наделён Сергей Скороходов. Его взбалмошный Тенор в прологе узнаваем и почти не утрирован. Очень эффектно придумали появление Вакха в финале. По сюжету юный бог вырывается из объятий коварной Цирцеи и приплывает на корабле к острову Наксос. Первый возглас Вакха раздался сверху, из середины второго амфитеатра, следующий – из первого амфитеатра, третий – уже по центру партера, откуда герой и вышел на сцену. Можно вообразить, сколько нервов это стоило певцу, дирижёру и всем распорядителям концерта… Но получилось удивительно здорово – пространственное 3D-звучание в динамике. Спинтовый тенор Скороходова легко долетал из всех точек, сливался с оркестром. Любовный дуэт с Ариадной, венчающий всю оперу, дивно красив. Но почти в каждом такте вспоминается, если верить письмам самого Штрауса, как неприязненно композитор относился к тенорам. Тесситура у Вакха убийственно высокая, провоцирующая на форсирование. Говорят, эти пятнадцать-двадцать минут для тенора стоят целого «Парсифаля». Сергей Скороходов с честью справился музыкально с коварным наследием баварского «тенорофоба». Страсть его к «царевне-несмеяне» Ариадне слышалась в голосе, но подчёркнуто дружеские объятия тенора и сопрано выдавали условность происходящего.

Ещё один важный персонаж участвует только в Прологе: Композитор-дебютант, представляющий оперу-сериа «Ариадна», поющий женским меццо-сопрано. Отчего бы не отдать партию романтичного юноши лирическому тенору – вопрос к почившему классику, ответ на который обсудили выше. Однако Сеселия Холл в брючном костюме была стройна и привлекательна, искренна и порывиста в своих тирадах о высоком искусстве. Её светлое «европейское» меццо-сопрано иногда допускало неточные ноты, отчасти компенсировавшиеся свежим и приятным тембром.

Сеселия Холл, Томас Аллен

Гармонично оттенял философско-циничными фразами молодой максимализм Композитора замшевый возрастной баритон сэра Томаса Аллена.

Интересная актёрская работа – Распорядитель. Вальяжно-породистый Максим Михайлов свободно говорил длинные немецкие фразы с хорошим произношением, задавая тон общения всем персонажам.

Появляясь в Прологе, свита Цербинетты из масок комедии дель арте распевается далее, в первом акте. Все четверо молодых певцов наделены потенциалом будущих лидеров, они голосисты, симпатичны и сценически раскованы. Больше удалось себя показать в соло лёгкому тенору Юрию Ростоцкому (Бригелле) и баритону Николаю Борчеву (Арлекину). Парой фраз порадовал крепкий тенор Сергея Радченко (Скарамуш) и густой бас Григория Шкарупы (Труффальдино). Главное, маски удачно выстроили все ансамбли.

Три нимфы – Наяда (Ксения Антонова), Дриада (Александра Кадурина) и Эхо (Надежда Гулицкая) тоже и слушались с удовольствием (каждая по отдельности и все вместе), и смотрелись отлично.

Отмечу с благодарностью исполнителей компримарных партий Пролога: Учителя танцев – Леонида Бомштейна, Парикмахера – Александра Киреева, Офицера – Богдана Галяпу, Лакея – Дмитрия Чеблыкова.

Отдельное спасибо хочется сказать и организаторам онлайн-видеотрансляции «Ариадны на Наксосе». Энергетику живого присутствия в зале транслировать ещё не научились. Но представление о событийном для Москвы исполнении оперы Рихарда Штрауса вполне можно составить.

 

Фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии

 

Все права защищены. Копирование запрещено