АлеаторикаКомпозитор разбрызгивает чернила по нотной бумаге, а затем представляет то, что получилось, как свое новое музыкальное произведение… «Что за абсурд! – скажете вы. – Разве можно так сочинять музыку?» Нет, это не безумие – это явление искусства, у которого есть определенное название в арсенале музыкальных терминов: алеаторика.

Это название происходит от латинского слова alea, у которого два значения – «случайность» и «игральная кость». Как известно, в этой азартной игре выигрыш определятся случайностью, вот и в музыкальной алеаторике во главу угла ставится случайность… Что же до игральных костей как таковых, то Вольфганг Амадей Моцарт написал инструкцию «Как сочинять контрдансы без всякого знания музыки при помощи двух игральных костей». Конечно, великий композитор пошутил, но если говорить серьезно, то случайные факторы всегда играли важную роль в облике музыкальных произведений. Разве не были случайными те изменения, которые претерпевали народные песни, передаваясь из уст в уста? В профессиональной музыке еще в эпоху венских классиков музыканты импровизировали сольные каденции в инструментальных концертах. В XIX веке подобным вольностям был положен конец, и все же некоторые элементы случайности остались – одни и тоже произведение может совершенно по-разному звучать у различных музыкантов… а что, если «расширить полномочия» исполнителя, предоставив ему больше свободы в интерпретации произведения?

Алеаторика возникла в ХХ веке как своеобразный «противовес» строгости серийной техники. Та впечатляющая «картина», с которой мы начали разговор об алеаторике – это, разумеется, крайность, хотя бывало всякое – и разбрызгивание чернил, и те же игральные кости, и иные «эксперименты», но они не могли стать нормой композиторской практики. Алеаторика предполагает превращение исполнителя в соавтора. Основателем этого метода считается немецкий композитор Карлхайнц Штокхаузен. В 1957 г. он создал произведение, озаглавленное очень просто – «Пьеса для фортепиано XI». Обычно композитор выписывает нотный текст от начала до конца в том порядке, как он должен звучать, но Штокхаузен поступил иначе: он написал девятнадцать относительно обособленных фрагментов, последовательность которых должен определить сам пианист, руководствуясь исключительно собственным чутьем и желанием (для удобства все они расположены на огромном листе). И это еще не все: композитор не указал ни темпов, ни динамических оттенков, ни штрихов – все это он тоже оставил на усмотрение исполнителей. Поистине, это основа, на которой можно создать множество произведений, не похожих друг на друга! Как правило, пианисты именно так и поступают, исполняя на одном концерте несколько вариантов этой пьесы.

Подобный метод (создание музыкальных фрагментов, порядок следования которых определяют сами исполнители) использовали и другие композиторы – иногда даже более радикально. Например, шведский композитор Бу Нильсон в своем Квартете для деревянных духовых требует даже не продумывать последовательность фрагментов, а… тасовать перед исполнением карточки, на которых они написаны (таким образом, принцип случайности достигает предельного выражения). Используя технику алеаторики, композитор может даже отказываться от традиционной нотной записи – и тогда партитура превращается в некий ряд «символов-намеков», в истолковании которых исполнителю предоставляется полная свобода.

Одним из самых распространенных методов алеаторики можно считать введение в партитуру наряду с выписанным текстом указаний, когда тот или иной инструмент должен импровизировать. Тут можно вспомнить музыкантов XVIII столетия, импровизировавших сольные каденции, но композиторы Новейшего времени заставляют исполнителей идти намного дальше – тем более, что ХХ век породил музыкальное направление, для которого импровизация наиболее естественна… конечно же, речь идет о джазе! Элементы джаза прижились в академической музыке со времен Джорджа Гершвина, но Альфред Шнитке в своей Симфонии № 1 не ограничился его ритмическими или тембровыми особенностями, а применил его коренную черту – импровизационность: во второй части симфонии композитор предусмотрел весьма обширный эпизод импровизации в джазовом духе. В одном из Пяти этюдов для арфы, контрабаса и ударных София Асгатовна Губайдулина предоставила исполнителю на ударных право свободно импровизировать на основе заданной ритмической формулы. Встречаются и более радикальные примеры, когда импровизируют не отдельные музыканты, а целые инструментальные группы.

Главную сущность алеаторики блестяще сформулировал французский композитор Пьер Булез: «Не то, что должно быть, но то, что может случиться».

Все права защищены. Копирование запрещено